Эта хлесткая цитата Пушкина про иностранцев и Россию многое разъясняет: актуальна и спустя 200 лет!

Александр Сергеевич Пушкин — фигура не только литературная, но и в высшей степени гражданская. Помимо стихов и прозы, он оставил богатое наследие писем, размышлений, полемики — в них раскрывается не только поэт, но и человек, неравнодушный к судьбе своей страны. И порой именно в этих строках звучит куда более пронзительная правда о России, чем в самых метких эпиграммах.

Одно из самых обсуждаемых и парадоксальных высказываний Пушкина о родине сохранилось в письме к князю Вяземскому, датированном 1826 годом. После ссылок, пристального внимания властей и пережитых личных разочарований Пушкин писал:

  «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство».

Это не просто ирония, а сложный сплав боли, обиды и внутреннего протеста. Он может не принимать происходящее в своей стране, быть раздражённым и уставшим — но признаёт, что уничижительные слова из уст иностранца задевают в разы сильнее. Эта фраза нередко используется как для критики внутренней ситуации, так и для защиты национального достоинства. В ней — типичная для Пушкина противоречивость, граничащая с истиной.

Проходит десятилетие, и в письме Чаадаеву в 1836 году Пушкин вновь возвращается к теме России и своего к ней отношения — уже с другим тоном, более зрелым и уравновешенным:

  «Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздражают, как человека с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал».

Здесь звучит не слепая лояльность, а осмысленное принятие — с критикой, болью, но и с глубокой привязанностью. Эта цитата до сих пор близка тем, кто не идеализирует свою страну, но и не готов променять её на другую. Кто способен одновременно любить и сомневаться, быть верным и не соглашаться.

Пушкин умел говорить о России без прикрас — но с честью. Именно за это его размышления остаются актуальными спустя почти два столетия.