Довели до крайности

Как живут люди в небольшом тамбовском поселке Чакино после закрытия легендарного аграрного техникума-замка, во что превратилось уникальное архитектурное строение и можно ли возродить поселок - об этом и многом другом в репортаже корреспондента "Нового Тамбова".

Чакинский аграрный техникум напоминает замок. Говорят, что такой же есть только в Лионе и Ростовской области. Во дворе установлен мемориал, посвященный павшим воинам в Великой Отечественной войне. Над центральной дверью надпись: «С днем Победы!». На территории оборудованы скамейки. Присесть получится не на каждую: в некоторых не хватает досок. Около учебного корпуса проложены тротуары. Но снег не чистится, и сейчас они незаметны.

В 2018 году управлением по государственной охране объектов культурного наследия Тамбовской области техникум включен в Перечень выявленных объектов культурного наследия.

Журналистов из Тамбова приветствует бывший директор техникума Тамара Завражина. Она спрашивает у меня:

— С чего вдруг вы решили приехать к нам, в чем будет смысл вашей писанины?

— Приехали по просьбе местных жителей, которые переживают, что техникум окончательно развалится. Попробуем привлечь внимание к проблеме, — объясняю я.

— Привлечь? Хооо! Привлекать нужно было, когда конец подходил ему, а сейчас вы уже никого не привлечете, поздно! Уже все развалилось! Нет никакого смысла об этом писать.

— Мы бы хотели посмотреть, как живут люди в среднестатистическом поселке, — подхватывает беседу мой коллега из Тамбовского VLOG’а Александр Смолеев.

— А! Вот это правильно, очень хорошо! Поселок находится на грани вымирания. Здесь живут только одни пожилые люди, — отвечает наша собеседница.

Неподалеку виднеются красные кирпичные здания. В них с момента открытия учебного заведения селили семьи преподавателей.

— Я живу в двухэтажном доме, и у нас восемь квартир. Из них три совершенно пустые. Кто-то уже уехал, кто-то умер. Я — самая молодая в нашем доме. Мне 68 лет. Всем остальным 75, 79, 80. Моей маме 90. Никто не рождается. Молодежь уезжает, потому что нет рабочих мест. Техникум был градообразующим.

Закрыли техникум – умирает поселок

Тамара Завражина вспоминает, что при ней учебные корпуса и инфраструктура давали около 100 постоянных и временных рабочих мест. Привлекались различные специалисты: преподаватели, лаборанты и другие. Работала бухгалтерия. В холодное время нанимали котельщиков, а летом — работников убирать территорию. Также люди трудились в подсобном хозяйстве.

— Сейчас техникум закрыли. И все. На территории поселка три фермерских хозяйства растениеводческого направления. Мужики хорошие во главе, замечательные. Но они заинтересованы, чтобы у них как можно меньше было рабочей силы. Почему? Зачем лишние деньги платить? Там уже работники постоянные. Текучки кадров нет, новых на предприятие не принимают. Вся молодежь разъехалась, – рассказывает бывший директор.

Во внутреннем дворе корпуса живут совы. Теперь территория техникума — их владения. Я захожу к ним в гости по глубокому нетронутому снегу. Встревоженные, они кружат в ярком свете дня.

Но вот тяжелые ночные птицы находят укрытие, и я теряю их из виду.

— Наше село и этот техникум пришли к упадку, потому что учеников здесь было совсем мало, — поясняет нам Тамара Завражина. — После окончания учебного заведения никто из ребят не устраивался. Руководители сельскохозяйственных предприятий почему-то не были заинтересованы в этих специалистах.

Тамара Завражина родилась в поселке Чакино. Высшее образование она получала в Тамбове. Закончив химико-биологический факультет Державинского университета, молодой специалист 3,5 года отрабатывала диплом по распределению, а потом вернулась на малую родину. Советская власть обеспечивала рынок рабочих мест. Руководители всей области приглашали тркдоустраиваться.

— Когда я только начинала работать, Чакинский аграрный техникум называли «кузницей кадров для сельхозпроизводства Тамбовщины».

О падении потолка

Однажды, когда Тамара Завражина еще работала директором, в двух кабинетах на третьем этаже обрушился потолок. Упал он ночью. Страшно представить, что было бы, если бы это случилось в учебное время. Здание старинное, и перекрытия деревянные. Балки сгнили. На их замену не выделялось средств. Пострадавшие кабинеты отремонтировали.

Основной причиной, почему студенчество покинуло эти места, бывший директор называет слияние учебных заведений.

— Техникум ведь не закрыли, а попросту соединили с учебными заведениями Сампура и Селезнями. Конечно, надо было оставить часть студентов здесь. Но начальство в области посчитало, что это нерентабельно.

Тамара Завражина считает, что ремонтировать здание уже нет смысла, легче поставить новое.

— Здание возводилось с 1912 года по указу Николая II. Здесь недалеко специально для этого был построен кирпичный завод. Вы поглядите – кладка! Невозможно, как мощно выглядит, изумительно выглядит! А там внутри минимальная площадь аудитории 60 квадратных метров. Высокие потолки четыре с лишним метра. Фундаментально! Но сейчас там все осыпалось, потому что здание уже долгое время не отапливается.

«Карась рыба», или в поисках потерянного смысла

Разваленная котельная недалеко. Вдоль дороги протянулись ее стены. Проходы завалены кирпичами. Вместо потолка здесь небо.

— А вон там столовая? Ее-то почему решили разобрать? – показываю я на отдельно стоящие руины.

— Дело в том, что когда происходит процесс списания всех зданий, то их обязательно нужно ликвидировать, чтобы никому ничего не досталось! Предметы, изделия, все. Вот котельная, туалет, столовая — все разрушают.

Пятиэтажное здание общежития пока стоит. Сторожа техникума и местные жители за ним присматривают.

А рядом, отсюда не видно, дендрарий, своеобразная природная лаборатория, в котором собраны растения со всей Тамбовской области. Когда-то за ними ухаживали, и даже курам, вольным сельским птицам, не разрешали туда заходить.

Церкви своей на селе нет, и, чтобы проводить службы, люди приходят в храм науки, сбоку техникума отдельный вход. Но сейчас и тут закрыто. Величественный купол венчает спутниковая тарелка оператора сотовой связи.

От техникума рукой подать до клуба. От культуры на селе отваливается штукатурка и краска, а колонны украшает выцарапанное неведомой рукой незамысловатое выражение «Карась рыба».

Заходим в техникум

Внутри техникума отапливается только один кабинет – в нем сидят сторожа. На стенде-ковре висят плакаты Владимира Ленина, Дмитрия Медведева, тут же «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной, а рядом образ загадочно улыбающейся Лизы Джокондо итальянского художника Леонардо да Винчи.

Мы спрашиваем сторожа о том, что ждет Чакино-2.

— Если б не учебное заведение, то б делали игровую зону, и пусть тут казино откроют. Зацвел бы этот поселок изумительно бы! – предлагает сторож.

— Молодежь-то хоть осталась?

— Да вот тут под лампочкой (она, правда, две недели как не горит), но тусуются.

— Пиво пьют, да?

— Ну а что им еще делать, курят да пивко пьют.

Я в изумлении слушаю, смотрю на голову то ли рыбины, то ли чудовища с раззявленной пастью, прикрепленную к стене.

В коридорах шелушатся стены. Высохшие растения сидят в захламленных кадках. В кабинете — облупившаяся мебель, груда растрепанных пожелтевших книг, газет.

Библиотека удивительная – просторная. На полу горой свалена художественная литература, учебники. Можно отыскать учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса. На досках портреты писателей и Владимира Ленина. По словам сторожа, их вырезал приезжий художник. А внизу под изображением вождя пролетариата портрет Иоанна Крестителя с картины русского живописца Александра Иванова «Явление Христа народу».

Спортивный зал занимает второй и третий этажи, соответственно, балки ненадежны. А когда-то ребята здесь занимались спортом, справляли праздники. Наряжали новогоднюю елку. Спортивный зал выполнял функцию актового.

Поднимаемся на пролет выше. Наш проводник сообщает, что обвалившиеся кабинеты закрыты. Наверху находится питьевой бак. До сих пор вода наполняет его и расходится по домам. В разрушенном кабинете лежит мертвая ласточка. Залететь – залетела, а вылететь не смогла.

Отправляемся на Чакинскую селекционную опытную станцию. На улице нас облаивает собака, оставленная без привязи охранять дорогу к Владимиру Ленину. Но она стремительно ретируется, получив отпор.

Памятник правителя смотрит в будущее, а будущее – это руины.

В здании станции тоже повсюду cоветская символика. В живых цветах, выставке селекционных достижений, директоре, отказавшемся нас принять из-за несделанных отчетов, научной библиотеке и работающем производстве еще теплится сельская жизнь. Пока теплится…

Надежда Шурховецкая